Полная расшифровка прослушки телефонных разговоров сечина с улюкаевым. "Корзиночку забирай": полная запись разговора Сечина и Улюкаева в день его задержания опубликована в СМИ Полная запись прослушки переговоров сечина и улюкаева

Главная / Зависает

На процессе против Алексея Улюкаева по обвинению в коррупции прокурор огласил 5 сентября записи прослушки переговоров экс-главы МЭР с директором «Роснефти» Игорем Сечиным. РБК предлагает читателю расшифровку этих записей

Алексей Улюкаев и Игорь Сечин (слева направо) (Фото: Михаил Метцель / ТАСС)

Телефонный разговор главы «Роснефти» и министра

Сечин: Алло, Алексей Валентинович? Дорогой! (Смешок).
Улюкаев: Да, Игорь Иванович, весь внимание. Как я рад тебя слышать.
Сечин: Да не говори, я тоже. Ну во-первых, у меня там неисполненные поручения были, а готовность есть по итогам работы там...
Улюкаев: Да.
Сечин: А значит, во-вторых, еще масса вопросов накопилась там и по советам директоров, и по всему.
Улюкаев: Ну так давай обсудим все.
Сечин: У меня только просьба одна: если можно на секундочку к нам подъехать, потому что тут, может быть... Покажу вообще. Ну вообще на компанию посмотреть.
Улюкаев: Да, с удовольствием посмотрю на компанию, а чего ж.
Сечин: А и по времени... Вот у меня сейчас большие переговоры в 14 начнутся часа на два.
Улюкаев: Угу.
Сечин: Вот где-нибудь в 16.30: вот так можно?
Улюкаев: Вполне можно, да. Я же завтра лечу. А ты, кстати, в Лиме будешь?
Сечин: Я в Лиме буду.
Улюкаев: Ну вот я тоже в Лиме буду, там еще сможем продолжить.
Сечин: Поработаем.
Улюкаев: Продолжить, поработать. Давай, это самое, сейчас...

Сечин: Семнадцать, вот...

Улюкаев: Сейчас, подожди секундочку... Нет, чуть-чуть позже, если можно.
Сечин: Давай.
Улюкаев: Да, потому что у меня в 16 начнется.
Сечин: Во сколько? В 18?
Улюкаев: Давай в 18?
Сечин: Пораньше бы немножко, пораньше.
Улюкаев: В 17.30?
Сечин: Ну давай в 17?
Улюкаев: А?
Сечин: В 17 сможешь?
Улюкаев (вздыхает): Да у меня тут, в том числе, и ваши, по-моему, разные компании по закупкам. Там я их и собираю. Ну давай в 17.
Сечин: В 17? Спасибо большое.
Улюкаев: Давай, все.
Сечин: Все, обнимаю, спасибо.

Первое записывающее устройство

Неизвестный: Скажи Шокиной, пускай корзинку в 206-й поставит и чай приготовит.

Слышен шум, шорох и скрип двери.
Сечин: Ой слушай, а ты без куртки...
Улюкаев: (Неразборчиво.)
Сечин: Вообще надо курточку какую-то.
Улюкаев: Не надо, не надо.
Сечин: Да? Ну вы посидите пока, ладно?
Слышен шорох, звук шагов.
Сечин: Ну, затянули выполнение поручения. В командировке были.

Улюкаев: Ну...

Сечин: Пока туда-сюда собрали.

Слышны стуки, шепот, звуки застегиваемой молнии, шорох одежды.
Сечин: Утепляюсь уже.

Улюкаев:... (неразборчиво)
Сечин: Да не говори.
Улюкаев: Надо узнать, когда машина, иэто самое...
Сечин: А?
Улюкаев: Всегда когда короткая дистанция.
Сечин: Ну да.
Улюкаев (вздыхает): Что...
Сечин: Направо?
Улюкаев: Зеленая изгородь.
Сечин: Так. Шокина чай принесет?
Неизвестный: Да-да-да...
Сечин: И корзинку там с колбасой.
Неизвестный: Есть, есть.
Сечин: Так. (Кашляет.) Так, несколько слов, поподробней немножко о компании. Ну в 1998 году, когда мы начали заниматься, в принципе компания добывала 4 млн т нефти. Собственно, она никому не нужна была... Так она и проскочила в эпоху приватизации.

Улюкаев: за границу?

Сечин: Значит, ну потом суды, потом возврат выведенных активов начался. Вот интересная страничка четвертая.

Слышен шелест бумаги.

Улюкаев: Угу

Сечин: Что за это время мы создали. Вот основные показатели компаний, акции которых торгуются на бирже: значит, это ресурсная база, текущая добыча и расходы на добычу. Сравнивали только публичные компании. Значит, ну вот по ресурсной базе, по геологоразведке — первое место в мире. По текущей добыче среди публичных компаний — первое место в мире. Себестоимость тоже как бы самая высококонкурентная. Ну тут надо...
Улюкаев: Вот если смотреть — извини, перебью — капитализацию компаний, вот эти позиции, то видно будет, что актив стоит там кратно, в 2-2,5 раза, дешевле, чем сопоставимые по характеристикам иныеактивы.
Сечин: Но есть за исключением одного нюанса — налоговая база. У нас налоговая база самая тяжелая по сравнению с любыми другими компаниями и вообще самая тяжелая в мире. Вот можно к этим двум-трем [вероятно, имеется ввиду себестоимость добычи: $2-3 себестоимость добычи барреля нефти на скважине — РБК] добавить смело 25, и это будет с учетом налоговой базы. И плюс транспорт. Вот, считай. Условно говоря, 35 — для нас нижний предел такой, который...
Улюкаев: (Кашляет.) Операционной доходности?
Сечин: Нет, я имею в виду нижний уровень цены.
Улюкаев: Я и говорю — операционной, без учета обслуживания кредитов... возвратов.
Сечин: Да, который позволит нам операционную доходность обеспечивать. Поэтому ситуация не такая простая. Все равно надо заниматься налоговой базой.
Улюкаев: Надо заниматься обязательно. Она у вас не только большая, но она растущая, она растущая.
Сечин: Ну так, растущая и убивающая.

Улюкаев:... (неразборчиво)

Сечин: Это я разговаривал с (неразборчиво) из Eni. 2 млрд евро сдают Eni в бюджет Итали. Мы 50 млрд руб., это плюс к тому, что ты просишь нас сегодня добавить 17. Часть мы уже дали, а 50 млрд ежегодно мы и так формируем. Поэтому, конечно, надо об этом думать. У Exxon большая фискальная нагрузка — 43%. Конечно, и акции стоят дорого.

Улюкаев: Ну конечно.

Сечин: Потому что она стабильно 43%. А у меня — 80%. Значит, и мы рассчитываем на рост интереса там. Тяжело, да. Вот. Значит, что вот интересно. Например, BP, я вот почему сейчас работаю с акционерами и говорю им о недооцененных элементах, которые они обязательно должны учитывать. Вот бипишники были в первом... (неразборчиво) в первой колонке, за рамками первых десяти. Как только купили наши акции, стали четвертыми.

Улюкаев: Угу.

Сечин: Почему? Потому что мы разрешили им на баланс пропорционально владению поставить ресурсную базу.
Улюкаев: То есть у них же 20%? (у BP 19,75% акций «Роснефти». — РБК ).

Сечин: Да, они, по сути...

Улюкаев: Пятая часть?

Сечин: Да, и они сразу выскочили на другой уровень.

Улюкаев: Подожди, а если они ставят на баланс твою ресурсную базу, у тебя на балансе не остается? Это... получается.
Сечин: Остается, остается. Нет, остается. Нодля нас это вообще ничего не стоит, это просто разрешение использовать им. Вот. И они же отчитываются геологоразведкой нашей. Мы там замещение делаем на 150%, они тоже 20% от этого замещения себе считают. И это ковенанты улучшает для них там и... То же самое по добыче. И они никогда бы не вышли на этот уровень добычи, если бы не давали на наши проекты тоже.

Улюкаев: Ну да, что... было бы два с хвостиком, небольшим.

Сечин: Да, да, да, да.

Улюкаев: Соответственно, они были бы ниже десятки.

Сечин: Да, да. Точно абсолютно. Да, значит, очень серьезный шаг мы сделали, как ты знаешь, в Индии по приобретению Essar (Essar Оil, владеет крупным НПЗ близ города Вадинар, сетью АЗС и портом, сделка уже закрыта. — РБК ). И я хотел попросить, тожемы будем обращаться, там надо по проектному финансированию будет поддержать.

Улюкаев:... (неразборчиво)

Сечин: Этот проект, да.
Улюкаев: Слушай, а нефть там будет иранская?
Сечин: Мы думаем, часть иранская, часть венесуэльская, часть иранская, 20 млн т переработки. Очень высокий индекс Нельсона — 11,8 там (чем выше этот индекс, тем выше стоимость НПЗ и качество его продукции. — РБК ). Глубоководный порт, 2700 заправок, поэтому это такой проект для этого рынка уникальный просто.
Улюкаев: А через свою сеть заправок какая часть пойдет переработки?
Сечин: Ну примерно, я тебе не могу сказать, примерно, наверное, ну где-то четвертая часть.

Улюкаев: Четвертая часть.

Сечин: Да. Четвертая часть. Они... Там завод, может быть. Терминал позволяет экспортно-импортные операции делать, сырую нефть...

Улюкаев:... потому что к индусам зайти — это такое большое дело.

Сечин: Да.
Улюкаев: Это, по сути, первая такая крупная покупка.
Сечин: Это правда.
Улюкаев: Это никому еще не удавалось.
Сечин: Это правда. Да. Ну так, что еще могу сказать? Ну по технологии разработки мы занимаем серьезные ведущие позиции. И если не приближаемся к мировым лидерам, то наступаем на пятки очень так серьезно. Но у нас еще зависит... Это связано с нашим оборудованием.Скажем, в Штатах для гидроразрыва оборудование позволяет ну, скажем, сейчас до 30 и выше разрывов делать за раз. Ну мы делаем 12-15, там до 20, может быть там. Но у них другие компрессора, там большое давление, другие пропанты. Значит, пропант — это специальная фракция, которая закачивается при гидроразрыве в трещины и не позволяет породе схлопываться, создавая коллекторную базу для сбора нефти или газа там, значит. Раньше у нас применялся песок, но песок вот вымывается водой. Американцы сейчас применяют новые виды пропантов с изменяющим центром тяжести, они цепляются, там всякие острые краешки у них есть, они цепляются и не вымываются из породы. Вот много нюансов. Но развитие у нас идет, несмотря на пожелания ОПЕКа (усмехается). Я думаю, что мы должны быть готовы все равно вот к лукавству. И я докладывал Владимиру Владимировичу тоже об этом. Дело в том, что они все равно готовят развитие добычи. Все! Значит, Венесуэла — ну я просто точно знаю, абсолютно — сейчас провели тендер, и «Шлюмберже» выиграла на $3,6 млрд по увеличению бурового сервиса. То есть они планируют поднять добычу на 250 тыс. баррелей в сутки в течение полугода. Значит, первое. Второе: Иран будет увеличивать. Они сейчас уже три и девять, четыре и девять (3,9-4,9 млн баррелей в сутки. — РБК ), у них замысел дойти, добавить миллион баррелей. И этот миллион баррелей...

Улюкаев: Ну они вроде бы четыре и две где-то готовы, это, замораживаться.

Сечин: Ну.

Улюкаев: Ну тоже, наверное, да.

Сечин: Хм. Да. Я думаю, что правды никто не говорит. Причем вот им всем надо, вот я считаю: Ирак, Нигерия — им всем надо, им всем надо полгода примерно для выдачи дополнительных объемов. А эти полгода, если мы заморозим, то дадут возможность американцам чуть-чуть кислорода дать нефтяным сланцам. И здесь, вот мне кажется, лукавство в этом заключается: сейчас поддержать сланцевую нефть.
Улюкаев: Угу.

Улюкаев: Эти воспользуются.

Сечин: А дальше они на полгода скажут: «Ну мы заморозили на полгода, — а эти имеют временной лаг (видимо, США. — РБК ) для подготовки новых объемов». И мы будем терять рынки.Они с новыми объемами будут выходить на рынки.

Улюкаев: Плюс за это время администрация Трампа тоже, значит, там же очень... Традиционные источники он очень сильно собирается поддерживать, добычу.
Сечин: Да, он хочет добычу поддержать, это правда. Он и заявлял об этом.

Улюкаев: Он готов будет и на налоговые...

Сечин: Льготы и финансирование. Он заявлял об этом неоднократно. Это тезис его предвыборной программы. И это надо...

Улюкаев: Это надо учесть. Ему потребуется какое-то время, потому что там адаптация, там администрации, ты знаешь... Но центральный, пожалуй, пункт...
Сечин: Да, это надо учитывать, но в общем мы потихонечку работаем, Леша.
Улюкаев: Да нет, смотри, что касается налогов, я двумя руками полностью, вот во всем значит на твоей стороне и считаю, мы поступаем близоруко, значит нелепо.Мы искажаем совершенно будущую картину мира.Мы хотим инвестиции привлечь. Мы не привлечем инвестиции и подорвем собственную инвестиционную базу. И это вот совершенно тупиковый путь, особенно что касается всех старых месторождений. Потому что там просто нужно бурить и качать, бурить и воду заливать. Но это нельзя остановить этот процесс, а если у тебя Ирак (неразборчиво) падает, ну ты тут...
Сечин: Ну, как...
Улюкаев: Себе в убыток что ли будешь делать? Это странная
Сечин: Конечно. ,>

Улюкаев: Странная, значит, логика, никуда, никуда не годящаяся. Вот. Поэтому, безусловно, вот ну как бы 100% за. И конечно же, действительно, нужно вот международных несколько таких...

Сечин: Ну Леш, я прошу тебя, ты на нас не обижайся. За вот затяжки все эти...

Улюкаев: Нет, Игорь, а чего я, ну...
Сечин: Я ж почувствовал, ну это, как заштормило чуть-чуть... (усмехается) Да.
Улюкаев: Нет, ты не...
Сечин: По приватизации мы работаем. Я и сегодня встречался, завтра улетаю в Европу. Но основное я тебе скажу тебе следующее: значит кредитовать готовы в полном объеме, покупать особо не хотят. Поэтому мы делаем разные там всякие предложения, разные «морковки» сочиняем для того, чтобы затянуть в акции. Значит, в Азии подвижки идут. Японцы, ты же знаешь, они внесли сейчас изменения в законодательство все-таки, там сейчас император, правда, должен подписать, но уже внесли в парламент. С ними тоже работаем.

Улюкаев: С? ..

Сечин: Ну со всеми там.

Улюкаев: Ну, хорошо...

Сечин: Там больше с молодыми.

Улюкаев: С молодыми больше?

Сечин: Да. Вот. Ну работаем и не расслабляемся. Я в общем пока ничего говорить не хочу, но мы настойчиво работаем, чтобы задание выполнить полностью.
Улюкаев: Вот мне вот честно из сегодняшних соображений очень хотелось японцев привлечь. Индийцы все эти — все это не то. От индусов ты ничего не получишь.
Сечин: С корейцами работаем... Нет, ни китайцы, ни индусы... Это...
Улюкаев: Не нужны совершенно...
Сечин: С ними никакой синергии уже не будет.
Улюкаев: Абсолютно. А у тех еще можно получить.
Сечин: Эти могут, да. Вот я тоже считаю, что эти могут. Настроены они так очень прагматично. Они, конечно, хотят выполнить свою главную задачу — получить политические плюсы, по территории там...Нам даже в ходе переговоров такие вопросы ставили, но мы отвергли это.
Улюкаев: Ну конечно.
Сечин: Сразу сказали: «Ребята, нет!»
Улюкаев: Им сейчас неплохо. Что значит решить? Абэ должен что-то показать своим. Они ему говорят: «Ты идешь на постоянные уступки русским». Он скажет: «Ну почему? Я приобретаю очень интересные активы — это гарантированное обеспечение нашей страны, значит, энергоресурсами на десятилетия вперед. Я для японцев создаю». Им это было довольно выгодно.
Сечин: Знаешь, я им так и говорю, что: «Ребята, значит, тут суть предложений наших такая: вы получаете долю в компании — это первое условие для развития совместных проектов. Значит, второе наше предложение следом за долей — это создание на... (неразборчиво) по добыче, транспортировке и совместной работе на рынках». Мы им дали предложение: «Что если вы это делаете, то вы получаете доступ там к Центрально-Татарскому участку, к Верхнечонской доле (видимо, речь о Верхнечонскнефтегазе. — РБК ) и еще ряд месторождений, которые мы осваиваем вместе с вами? Вы, правда, получаете миноритарный пакет.Но если вы на это идете, то при форс-мажоре мы берем обязательство по поставке только на японский рынок».
Улюкаев: Для них это очень важно. У них очень большая зависимость от Залива.
Сечин: Да.

Улюкаев: Им нужно сбалансировать...

Сечин: Мы вот именно это и говорим. А что такое форс-мажор? Можем прописать изменение цены на 20%, например. Повышение цены на 20% или понижение ее на 20%. Резкое изменение рыночной обстановки. Все, тогда вот это предприятие начинает поставлять весь объем производства только в ваш адрес, и вы снижаете любую зависимость от любых поставщиков. В общем, предложения у нас очень приличные, взвешенные такие, и мы работаем. Там есть риски затягивания сроков. Значит, поэтому сроки здесь имеют принципиальное значение для них. Они пытаются завести рака за камень по поводу тендерных процедур там, значит, и так дальше, но сами ждут результатов визита.

Улюкаев: Да.

Сечин: Поэтому мы им сказали, вот вышло распоряжение правительства, поэтому мы ничего не знаем, мы сами в такой же ситуации. До 5-го числа мы должны подписать, вы это имейте в виду. Тут уже не наша компетенция, это компетенция правительства была. Пожалуйста, можем 15-го объявить, если у нас все состыкуется с вами.

Значит, да, на дату подписания мы им сказали, 10% аванс сюда нам перечислите, который, если вы не завершаете сделку, переходит в собственность компании.
Улюкаев: Ну понятно. Важно будет вот сейчас, 20-го числа в Лиме начальник будет встречаться с Абэ. Это обязательно.
Сечин: Да-да.

Улюкаев: Вот это вот.

Сечин: Я буду в Лиме.
Улюкаев: Да, я тоже буду. А еще до этого днем раньше я встречаюсь с этим Сэко (Хиросиге Сэко, японский министр по экономическому сотрудничеству с Россией. — РБК ). Надо его поддавить, министра этого самого, ответственного за Россию.
Сечин: Ну да, да. Ну так они шаги делают. Это я не могу сказать, что они как-то нас совсем, там, оставляют в стороне.
Улюкаев: Угу, угу.
Сечин: Нет. У них замысел есть. Ну попытки делают, прям нам говорили, вот, нам будет тяжело, если не будет подвижек. Я сказал: «Нет, ребята, вы знаете, вы по этим вопросам ко мне не обращайтесь. Мы солдаты — нам что говорят, мы и делаем». Леша, ну спасибо тебе большое, не задерживаю. Да. У тебя сложный график.
Улюкаев: Да, сейчас на курсы заскочу еще.
Сечин: Угу, (неразборчиво).

Улюкаев: По дороге. Потом где-нибудь...

Сечин: Пойдем?

Мужчина: От Ивановича? (смеется)

Сечин: Да. Там в тот подъезд надо.

Улюкаев: ... (неразборчиво)

Второе записывающее устройство

Шум мотора.
Сечин: Ну, ладно, х-й с ним. А вот сюда можно, туда как бы? А вот, ага...
Неизвестный: Сюда, заезжаешь...
Сечин: Да и... Скажи Шокиной, пускай корзинку в двести шестую поставит и чай приготовит пока. Угу. Да, хватит...
Сечин: Ой, слушай, а ты без куртки, а?
Улюкаев: ... (неразборчиво) просто...
Сечин: Как ты ходишь-то вообще так?

Улюкаев: А?..

Сечин: Это самое, надо курточку какую-то...
Улюкаев: Не надо, не надо, зачем?
Сечин: Да? Ну однусекунду... Вы посидите пока, ладно? ...

Шорох, шаги.

Сечин: Так, ты, сейчас, одну секунду. Секундочку... Ну, я так коротко тогда, чтобы ты не замерз. Ну во-первых, приношу извинения, что затянули выполнение поручения, нув командировке были.
Улюкаев: Ну жизнь, конечно.
Сечин: Так, пока туда-сюда, собрали объем. Ну, вообще-то, можешь считать задание выполненным. Вот забирай, клади и пойдем чайку попьем.
Улюкаев: Да?
Сечин: Вот ключ на всякий пожарный.
Улюкаев: Да, пойдемте?
Сечин: Ага.
Стуки, шорох, звуки застегиваемой молнии, шаги.

Сечин: Угу. У меня уже организм не переносит холода вообще. Утепляюсь...

Улюкаев: Надо узнать, когда машина, и это самое... перегрева.

Сечин: А...

Улюкаев: Всегда, когда короткая дистанция.

Сечин: Ну да.

Улюкаев: ... решение... (вздыхает)

Сечин: Направо.

Улюкаев: Зеленая...

Сечин: Так Шокина чай принесет?
Неизвестный: Да, да.
Сечин: И корзинку там...
Мужчина: Есть, есть!
Сечин: (Неразборчиво.)
Неизвестный: Чай принеси.
Периодически слышны слабо-различимые голоса людей, кашель, скрип дверей, звук шагов, телефонные звонки.

Неизвестный говорит по телефону: Алло, да? Ах... (вздыхает).Давай, сейчас я уточню. Там все нормально, пьет чай. Вот. Тут просто согласно вашим распоряжениям, никакие машины с территории не выпускаются Сохраняем этот режим или можно выпускать?А-а... А так, а да. Угу.Ну пьет с посетителем чай. Да. Ага. Все, я понял, да, хорошо, есть! Все есть, ага. Хорошо, хорошо, есть, ага! Алло- алло? Ну, все нормально, да. В смысле, сохраняется режим. Все, давай. Ну... Алло-алло. Да. Все, хорошо, есть. А я наберу просто и... все. А да-да-да, я понял, хорошо. Да-да-да, ага.
Слышен шум мотора, телефонный звонок.

Неизвестный говорит по телефону: Да. А я... Я... А... Ну вот я, да-да-да. Алло-алло... Алло, да... Машина подошла. Я приготовил. Ну.

Шум мотора.

Сечин: ... (Неразборчиво.)
Неизвестный: От Иваныча? (Смеется.)
Сечин: Да, там. подъезд.
Шорох одежды, стук.
Сечин: Ага. Спасибо.
Улюкаев: Корзиночку...
Сечин: Да, корзиночку забирай.
Улюкаев: (Неразборчиво.)
Сечин: Все... Счастливо. Спасибо тебе большое, угу.
Улюкаев: (Неразборчиво.)
Сечин: До свидания.

Третье записывающее устройство

(Слышен шум мотора машины.)

Сечин: На стоянку встань там. На стоянку пускай... Да, ты на стоянку встань там, на стоянку встань, на стоянку встань, там. Ладно, бог с ним, этот ладно, это, х...й с ним, он в стороне стоит, там, ну. А ну тоже, сейчас...

Неизвестный: Сань, на стояночку поставь, пожалуйста.

Сечин: Да, здорово. На стоянку сейчас поставь, да.

(Слышны треск, шум мотора, хлопки дверцы и шорох одежды.)

Сечин: А он знает, куда ехать-то?

Неизвестный: Там... охрану выставили.

Неизвестный: выставили на улице людей, чтоб подсказали, как проехать.

Сечин: А-а... Хорошо.

Сечин: А, ну ладно, х...й с ним. А вот сюда можно, туда? А вот, ага.

Неизвестный: ... (неразборчиво)

Сечин: Скажи Шокиной, пускай корзинку в 206-ю поставит и чай приготовит пока... Ой, слушай, а ты без куртки?

Улюкаев: Просто...

Сечин: Как ты ходишь-то вообще так?

Улюкаев: А?

Сечин: Это самое, надо курточку какую-то?

Улюкаев: Не надо, не надо.

Сечин: Да? Ну одну секунду. Вы посидите пока, ладно? (Слышны шорох и шаги.)

Сечин: Так, ты сейчас. А ну я так, коротко тогда, чтоб ты не замерз. Ну во-первых, приношу извинения, что затянули выполнение поручения, ну в командировке были.

Улюкаев: Жизнь...

Сечин: Так, пока туда-сюда, пока собрали объем. Ну... Можешь считать задание выполненным. Вот забирай, клади и пойдем чайку попьем.

Улюкаев: Да?

Сечин: Так, вот ключ на всякий пожарный.

Улюкаев: ... (неразборчиво)

Сечин: Ага.

(Слышны стуки, шорох одежды.)

Сечин: У меня уже организм не переносит холода.

Телефонный разговор главы «Роснефти» и министра

Сечин: Алло, Алексей Валентинович? Дорогой! (Смешок).
Улюкаев: Да, Игорь Иванович? Весь внимание. Как я рад тебя слышать.
Сечин: Да не говори, я тоже. Ну во-первых, у меня там неисполненные поручения были, а готовность есть по итогам работы там...
Улюкаев: Да.
Сечин: А значит, во-вторых, еще масса вопросов накопилась и по советам директоров, и по всему.
Улюкаев: Ну так давай обсудим все.
Сечин: У меня только просьба одна: если можно на секундочку к нам подъехать, потому что тут, может быть... Покажу вообще. Ну вообще на компанию посмотришь.
Улюкаев: Да, с удовольствием посмотрю на компанию, а чего ж.
Сечин: А и по времени... Вот у меня сейчас большие переговоры в 14 начнутся часа на два.
Улюкаев: Угу.
Сечин: Вот где-нибудь в 16.30: вот так можно?
Улюкаев: Вполне можно, да. Я же завтра лечу. А ты в Лиме будешь?
Сечин: Я в Лиме буду.
Улюкаев: Но вот я тоже в Лиме буду, там еще сможем продолжить.
Сечин: Поработаем.
Улюкаев: Продолжить поработать — давай. Сейчас, подожди секундочку... Нет, чуть-чуть позже, если можно.
Сечин: Давай.
Улюкаев: Да, потому что у меня в 16 начнется.
Сечин: Во сколько? В 18?
Улюкаев: Давай в 18?
Сечин: Пораньше бы немного, пораньше.
Улюкаев: В 17.30?
Сечин: Ну давай в 17?
Улюкаев: А?
Сечин: В 17 сможешь?
Улюкаев (вздыхает): Да у меня тут, в том числе, и ваши, по-моему, разные компании по закупкам. Там я их и собираю. Ну давай в 17.
Сечин: В 17? Спасибо большое.
Улюкаев: Давай, все.
Сечин: Все, обнимаю, спасибо.

Первое записывающее устройство

Неизвестный: Скажи Шокиной, пускай корзинку в 206-й поставит и чай приготовит.

Слышны стуки, шепот, звуки застегиваемой молнии, шорох одежды.
Улюкаев: Утепляйся уже.
Сечин: Да не говори.
Улюкаев: Надо знать, когда машина это самое...
Сечин: А?
Улюкаев: Всегда когда короткая дистанция.
Сечин: Ну да.
Улюкаев (вздыхает): Что?
Сечин: Направо?
Улюкаев: Зеленая изгородь.
Сечин: Так. Шокина чай принесет?
Неизвестный: Да, да.
Сечин: И корзинку там с колбасой.
Неизвестный: Есть, есть.
Сечин: Так. (Кашляет.) Так, несколько слов, поподробней немножко о компании. Ну в 1995 году, когда мы начали заниматься, в принципе компания добывала 4 млн т нефти, соответственно, она никому не нужна была... (Неразборчиво.) Значит, потом возврат выведенных активов начался.
Вот интересная страничка четвертая.

Слышен шелест бумаги.

Сечин: (Неразборчиво.) Что за это время мы создали. Вот сравнили компании, акции которых торгуются на бирже: по ресурсной базе, по геологоразведке, по текущей добыче среди публичных компаний мы занимаем первое место в мире. Себестоимость добычи самая конкурентная.
Улюкаев: Вот если смотреть — извини, перебью, по капитализации, компания стоит в 2-2,5 раза дешевле, чем сопоставимые активы.
Сечин: У нас налоговая база самая тяжелая по сравнению с любыми другими компаниями и вообще самая тяжелая в мире. Вот можно к этим двум-трем добавить смело 25, и это будет с учетом налоговой базы. И плюс транспорт. Вот, считай. Условно говоря, 35 — для нас нижний предел такой, который...
Улюкаев: (Кашляет.) Операционной доходности?
Сечин: Нет, я имею в виду нижний уровень цены.
Улюкаев: Я и говорю — операционной, без учета обслуживания кредитов.
Сечин: Да, который позволит нам операционную доходность обеспечивать. Поэтому ситуация не такая простая. Все равно надо заниматься налоговой базой.
Улюкаев: Надо заниматься обязательно. Она у нас настолько большая, она растущая, она растущая.
Сечин: Ну так, растущая и убивающая (убывающая? — неразбочиво). Это я разговаривал с (неразборчиво) из Eni, они 2 млрд в бюджет Италии дают. Мы 50 млрд руб., это плюс к тому, что ты просишь нас сегодня добавить 17. Часть мы уже дали, а 50 млрд ежегодно мы и так формируем. Поэтому, конечно, надо об этом думать. У Exxon общая фискальная нагрузка 43%, и акции стоят дорого. Понимаешь? (Неразборчиво.) Вот бипишники в первой колонке за рамками. А как купили, наши акции стали четвертыми. А почему? Потому что мы разрешили на баланс поставить нашу ресурсную базу.
Улюкаев: То есть у них же 20%, пятая часть? (у BP 19,75% акций «Роснефти». — РБК). Подожди, а если они ставят на баланс ресурсную базу, у тебя на балансе ее не остается?
Сечин: Остается, остается, для нас это вообще ничего не стоит.
Как ты знаешь, в Индии приобретаем Essar (Essar oil, владеет крупным НПЗ близ города Вадинар, сетью АЗС и портом, сделка уже закрыта. — РБК), тоже будем обращаться, там надо по проектному финансированию, будем поддерживать...
Улюкаев: Слушай, а у них там нефть иранская будет?
Сечин: Мы думаем, часть иранская, часть венесуэльская, часть иракская, 20 млн т по году. Очень высокий индекс Нельсона — 11,8 там (чем выше этот индекс, тем выше стоимость НПЗ и качество его продукции. — РБК). Глубоководный порт, 2700 заправок, поэтому это такой проект для этого рынка уникальный.
Улюкаев: А через свою сеть заправок какая часть пойдет переработки?
Сечин: Ну, примерно четвертая часть.
Улюкаев: Это, по сути, первая такая крупная покупка.
Сечин: Это правда.
Улюкаев: Это никому еще не удавалось.
Сечин: Это правда. Ну что еще могу сказать. По технологии разработки мы занимаем серьезные ведущие позиции, если не опережаем мировых лидеров, то наступаем на пятки очень так серьезно.
(Говорят о заморозке добычи нефти, о планируемом росте добычи в Венесуэле, Иране. — РБК)
Сечин: Я думаю, что правду никто не говорит, и всем надо полгода примерно для выдачи дополнительных объемов. А если мы на эти полгода заморозим, получается, дадим американцам возможность дать кислород сланцам. И здесь, мне кажется, лукавство в этом заключается: сейчас поддержать сланцевую нефть.
Улюкаев: Угу.
Сечин: Эти воспользуются. А дальше они скажут: «Ну мы заморозили на полгода», — а эти имеют временной лаг (видимо, США. — РБК) для подготовки новых объемов. А мы будем терять рынки.

Допрос свидетелей обвинения по делу Улюкаева. Как это было
ОБЩЕСТВО
Улюкаев: Плюс Трамп там очень сильно собирается поддерживать добычу.
Сечин: Да, он хочет добычу поддержать, в том числе налогами.
(Неразборчиво.) Да, это надо учитывать, ну в общем мы потихонечку работаем, Леша.
Улюкаев: Ну смотри, что касается налогов, я двумя руками полностью на твоей стороне. Я считаю, мы поступаем близоруко, мы же хотим инвестиции привлечь, мы не привлечем инвестиции и подорвем собственный климат инвестиционной базы. Это тупиковый путь, особенно что касается всех старых месторождений. Потому что там просто нужно бурить и качать, бурить и воду заливать. Но это нельзя останавливать процесс, а если у тебя падает (очевидно, добыча. — РБК)...
Сечин: Ну, как...
Улюкаев: Себе в убыток что ли будешь делать? Это странно...
Сечин: Конечно, странная, значит, логика.
Улюкаев: Мы как бы 100% за.
Сечин: Ну Леша, я тебя прошу, ты на нас не обижайся. За вот затяжки все эти...

Суды Улюкаева: как изменился экс-министр с момента задержания

Улюкаев: Нет, Игорь, а чего...
Сечин: Ну я ж почувствовал, ну это, как заштормило чуть-чуть...
Улюкаев: Нет, ты не...
Сечин: По приватизации мы работаем. Я сегодня встречался и завтра буду. Я скажу тебе следующее: кредитовать готовы в полном объеме, покупать особо не хотят. Поэтому мы делаем разные там всякие предложения. С японцами тоже работаем. (Неразборчиво.) Я в общем пока ничего говорить не хочу, но мы настойчиво работаем, чтобы задание выполнить полностью.
Улюкаев: Вот мне вот честно из сегодняшних соображений очень хотелось японцев привлечь. Индийцы все эти — все это не то. От индусов ты ничего не получишь.
Сечин: С корейцами работаем...
Улюкаев: Ну нет, ни китайцы, ни индусы не нужны совершенно...
Сечин: С ними никакой синергии уже не будет.
Улюкаев: Абсолютно. А вот от тех еще можно получить.
Сечин: Эти могут, да. Вот я тоже считаю, что эти могут. Настроены они так очень прагматично. Конечно, у них еще другая задача — получить политические плюсы, по территории там... У нас даже в ходе переговоров такие вопросы вставали, но мы отвергли это.
Улюкаев: Ну конечно.
Сечин: Сразу сказали: «Ребята, нет!»
Улюкаев: Им и сейчас неплохо. Абэ должен что-то показать своим. Ему постоянно говорят: «Ты идешь на постоянные уступки русским». А он: «Ну почему, я приобретаю очень интересный актив, который гарантированно обеспечит нашу страну энергоресурсами на десятилетия вперед». Им это было довольно выгодно.
Сечин: Знаешь, я им так и говорил: «Ребята, суть предложения нашего такая: вы получаете долю в компании, а вместе с этим доступ к Центрально-Татарскому участку, доле в Верхнечонской доле (видимо, речь о Верхнечонскнефтегазе. — РБК) и еще ряд месторождений, которые мы осваиваем вместе с вами. Вы, правда, получаете миноритарный пакет, и при форс-мажоре мы берем обязательство по поставке только на японский рынок».
Улюкаев: Для них это очень важно. У них очень большая зависимость от Залива.
Сечин: Да, мы им это и говорили. А что такое форс-мажор? Это когда цена понижается или повышается на 20% резко: предприятие начинает поставлять только в ваш адрес, и вы снижаете зависимость от поставщиков. Предложение у нас было очень приличное, взвешенное. Там, правда, могло быть затягивание по срокам. Они пытаются завести рака за камень по тендерным процедурам. Поэтому мы им сказали: «Вот вышло распоряжение правительства до пятого числа, поэтому мы ничего не знаем, мы сами в такой же ситуации, вы имейте в виду». Мы им сказали: «10% аванса надо перечислить, и если вы не завершаете сделку, деньги переходят в собственность компании».
Улюкаев: Ну, понятно. Важно будет сейчас. Там 20-го числа в Лиме начальник будет встречаться с Абэ, это обязательно.
Сечин: Да-да, я буду в Лиме.
Улюкаев: Я тоже буду. А еще до этого встречаюсь с этим Сэко (Хиросиге Сэко — японский министр по экономическому сотрудничеству с Россией. — РБК), там тоже еще надо его поддавить, министра этого самого, ответственного за Россию.
Сечин: Ну да, да. Ну, я не скажу, что они совсем как-то нас стали отстранять.
Улюкаев: Угу, угу.
Сечин: Нет. У них замысел есть. Они попытки делают, прямо нам говорили: «Вот, нам будет тяжело (неразборчиво)». Но мы им сразу сказали: «Вы, ребята, к нам по этим вопросам не обращайтесь: мы солдаты — нам что велят, то и делаем». Леша, ну спасибо тебе большое, не задерживаю, знаю, у тебя сложный график.
Улюкаев: Да, сейчас на курсы заскочу еще по дороге.
Сечин: Угу, (неразборчиво).
Сечин: Пойдем.
Шорох одежды, стуки.

Второе записывающее устройство

Шум мотора.
Сечин: Ну ладно, х... с ним. А вот сюда можно, сюда как бы, а, вот, ага...
Неизвестный: Сюда, заезжаешь?
Сечин: Да, и скажи Шокиной, пускай корзинку в 206-ю поставит и чай приготовит пока.
Сечин: Слушай, а ты без куртки, а?
Улюкаев: (Неразборчиво.)
Сечин: Как ты ходишь вообще так? Это самое, надо курточку какую-то...
Улюкаев: Не надо, не надо, зачем?
Сечин: А? Ну ладно, секунду, вы посидите пока, ладно?

Шорох, шаги.

Так, секундочку, секундочку... Ну, я так коротко тогда, чтобы ты не замерз. Ну во-первых, приношу извинения, что затянули выполнение поручения. Мы в командировке были.
Улюкаев: Ну жизнь, конечно...
Сечин: Так, пока туда-сюда, собрали объем. Но вообще-то можешь считать задание выполненным. Вот забирай, клади и пойдем чайку попьем.
Улюкаев: Да?
Сечин: Вот ключ на всякий пожарный.
Улюкаев: Да, пойдемте?
Сечин: Ага.
Стуки, шорох, звуки застегиваемой молнии, шаги.

Сечин: Так Шокина чай принесет?
Неизвестный: Да, да.
Сечин: И корзинку там...
Мужчина: Есть, есть!
Сечин: (Неразборчиво.)
Неизвестный: Чай принесен.
Периодически слышны слабо-различимые голоса людей, кашель, скрип дверей, звук шагов, телефонные звонки.
Неизвестный говорит по телефону: Алло, да? Давай, сейчас я уточню. Все нормально, пьет чай. Вот тут просто согласно вашему распоряжению никакие машины с территории не выпускаются (неразборчиво). Сохраняем блок-режим. А? Да, ага. Все, я понял, да, хорошо, есть! Хорошо, хорошо, да, есть! Да, алло? Все нормально? В смысле — сохраняется режим? Все, давай. А, да-да, я понял, хорошо.

Слышен шум мотора, телефонный звонок.

Неизвестный говорит по телефону: Да? Ну вот я, да-да, алло-алло... Машина подошла. Я приготовил, да.

Шум мотора.

Сечин: (Неразборчиво.)
Неизвестный: От Иваныча? (Смеется.)
Сечин: Да, нам в подъезд.
Шорох одежды, стук.
Сечин: Ага.
Улюкаев: Корзиночку?
Сечин: Да, корзиночку забирай.
Улюкаев: (Неразборчиво.)
Сечин: Все, счастливо, спасибо тебе большое.
Улюкаев: (Неразборчиво.)
Сечин: До свидания.

Опубликовала расшифровку аудиозаписей между бывший министром экономического развития Алексеем Улюкаевым и главой "Роснефти" Игорем Сечиным, зачитанное гособвинителем в ходе слушаний в Замоскворецком суде. Разговоры между высокопоставленным чиновником и главой крупнейшей российской компании происходили 14 ноября 2016 года.

В первой записи, отражающей телефонный разговор, Сечин просит Улюкаева подъехать в офис "Роснефти".

Сечин: Алло, Алексей Валентинович?

Сотрудница приемной Улюкаева: Игорь Иваныч, добрый день, сейчас соединяю.

Улюкаев: Алло.

Сечин: Алексей Валентинович, дорогой?

Улюкаев: Да, Игорь Иванович? Весь во внимании, как я рад тебя слышать.

Сечин: Да не говори, я тоже. Ну, во-первых, у меня там неисполненные поручения были, а готовность есть по итогам работы там...

Улюкаев: Да.

Сечин: А, значит, во-вторых, масса вопросов накопилась там, и по советам директоров, и по всему.

Улюкаев: Ну, так давай обсудим все.

Сечин: У меня только просьба одна — если можно, на секундочку к нам подъехать, потому что тут, может быть… Ну, покажу вообще. И вообще на компанию посмотреть.

Улюкаев: Да, с удовольствием посмотрю на компанию. А чего же.

Сечин: И по времени у меня сейчас большие переговоры в 14 начнутся, часа на два.

Улюкаев: Угу.

Сечин: Вот где-нибудь в 16:30, вот так можно?

Улюкаев: Вполне можно. Да, я же завтра лечу. А ты, кстати, в Лиме будешь?

Сечин: Я в Лиме буду.

Улюкаев: Ну вот я тоже в Лиме буду, там еще сможем продолжить.

Еще одна беседа была зафиксирована уже непосредственно во время их встречи. Она была записана сразу тремя записывающими устройствами. Судя по всему, одно из устройств было установлено в корзинке с фруктами и вином.

Также Улюкаеву передали "сумку с колбасками". Бывший министр экономразвития полагал, что о там действительно были вино и колбасные изделия, однако, как оказалось, там находились меченые 2 миллиона долларов, с которыми Улюкаева и задержали сотрудники ФСБ.

В самом начале записи со встречи Сечин говорит одному из своих подчиненных:

Cкажи Шокиной (заместитель управляющего делами "Роснефти" Ольга Шокина - прим. ред.), пускай корзинку в 206-ю поставит и чай приготовит пока".

Затем Сечин поинтересовался, почему Улюкаев ходит без куртки в такую холодную погоду.

Сечин: Ой, слушай, а ты без куртки, а? Как ты ходишь-то вообще так?

Улюкаев: А?

Сечин: Это самое. Курточку какую-то надо.

Улюкаев: Не надо, не надо.

Сечин: У меня уже организм не переносит холод вообще, утепляюсь.

Ну, во-первых, приношу извинения, что затянули выполнение поручения, ну в командировках были", -

сетует он.

Но потом речь идет о том, что сотрудники собирали какой-то "объем", вероятно, речь идет о деньгах.

Сечин: Да, пока туда-сюда, собрали объем. Ну можешь, считай, задание выполнено.

Улюкаев : Да.

После этого Улюкаев говорит о машине.

Надо узнать, когда машина, и это самое, когда короткая дистанция", -

произносит он.

Сечин между тем рассказывает собеседнику о компании "Роснефть".

Так, несколько слов. Подробней о компании. Значит, мы в 1998 году, в принципе, когда начали заниматься, компания добывала 4 миллиона тонн нефти. Она никому не нужна была. Так она и проскочила эпоху приватизации", -

говорит он.

Что за это время мы создали. Вот основные показатели нефтяных компаний, акции которых торгуются на бирже. Значит, это ресурсная база текущей добычи и расходов на добычу. Сравнивали только публичные компании. Значит, вот, мы по ресурсной базе и геологоразведке — первое место в мире. По текущей добыче среди компаний — первое место. Себестоимость тоже как бы самая высококонкурентная. Тут надо", -

продолжает он.

В разговоре с чиновником Сечин попытался пролоббировать снижение налоговой нагрузки на нефтяную отрасль.

Сечин: За исключением одного нюанса — налоговая база. У нас налоговая база самая тяжелая, по сравнению с любыми другими компаниями. Самая тяжелая в мире, значит. […] Поэтому ситуация не такая простая, нам надо заниматься налоговой базой.

Улюкаев: Надо заниматься, обязательно. Она у нас не только большая, но растущая, растущая.

Сечин: Растущая и убивающая. Я разговаривал там с этим же ENI (итальянская нефтяная компания — прим. «Медузы»), они два миллиарда евро сдают в бюджет Италии. Мы — 50 миллиардов. Это плюс к тому, что ты просишь нас сегодня добавить там 17. Из них часть мы уже дали, а 50 миллиардов ежегодно мы и так формируем. Поэтому, конечно, надо об этом думать. У Exxon (американская нефтяная компания — прим. «Медузы») общая фискальная нагрузка 43%, конечно, и акции стоят дорого. Понимаешь?

Улюкаев: Ну конечно.

Сечин: Потому что она стабильно 43, а у меня 80.

В ходе разговора был затронут вопрос привлечения к сотрудничеству японцев, после чего Сечин попрощался с Улюкаевым и упомянул ту самую "корзиночку с колбаской", в которой на самом деле находились меченые купюры.

Улюкаев: Корзиночку.

Сечин: Да, корзиночку забирай.

Улюкаев: [неразборчиво]

Сечин: Все, счастливо, спасибо тебе большое.

Еще в одной записи разговора в самом его начале слышится упоминаение о ключе, который был помечен тем же специальным раствором, что и сумка и деньги.

Так, вот ключ на всякий пожарный", -

говорит Сечин.

Слова о ключе и "забирай, клади" прокурор во время оглашения расшифровки выделил особенно.

Как отмечают журналисты, во время разговора Улюкаев называет Путина "начальником", а Сечин - "Владимиром Владимировичем", возможно, потому что глава "Роснефти" знал о прослушке.

Телефонный разговор главы «Роснефти» и министра

Первое записывающее устройство

Неизвестный: Скажи Шокиной, пускай корзинку в 206-й поставит и чай приготовит.

Слышен шелест бумаги.

Суды Улюкаева: как изменился экс-министр с момента задержания

Второе записывающее устройство

Шорох, шаги.

Слышен шум мотора, телефонный звонок.

Неизвестный говорит по телефону: Да? Ну вот я, да-да, алло-алло... Машина подошла. Я приготовил, да.

Шум мотора.

Из зачитанных стенограмм следует, что запись разговора велась через три устройства аудиофиксации, которые были выданы Сечину и двум неустановленным сотрудникам «Роснефти».

Сначала Сечин спрашивает, почему министр пришел без куртки, Улюкаев отвечает, что «куртка не нужна». После этого глава «Роснефти» извиняется за то, что «затянули выполнение поручения, собирали пока объем», и просит принести чай и корзинку с колбасой.

Сечин докладывает Улюкаеву о деловых и финансовых показателях «Роснефти», в частности, о капитализации. Улюкаев отмечает, что они «в 2,5 раза дешевле аналогов», Сечин соглашается с этим, но добавляет, что компания платит большие налоги. В разговоре также поднимается тема сланцевой нефти и соглашение о заморозке добычи нефти.

«Ну, в общем, мы потихонечку работаем», - заключает Сечин. Улюкаев отвечает, что «полностью на стороне Сечина» в вопросе налогов. После этого Сечин рассказывает о приватизации «Роснефти», Улюкаев отмечает, что «хотелось бы японцев привлечь». «Индусы - это не то, от них ты ничего не получишь», - говорит министр. Разговор заканчивается благодарностью Сечина за визит: «Леша, ну спасибо, что зашел, знаю, у тебя сложный график».

После этого прокурор зачитал расшифровку звонка из приемной экс-министра в приемную Сечина. В телефонном разговоре, датированным 14 ноября, Сечин заявляет, что у него «еще поручение не исполненное, по Гоа» (ранее гособвинение утверждало, что Улюкаев потребовал от Сечина взятку во время саммита БРИКС в индийском Гоа в 2016 году), а после приглашает чиновника приехать в офис «Роснефти». Они договариваются встретиться вечером того же дня, выходе Улюкаев просит у Сечина «корзиночку», на что глава «Роснефти» отвечает: «Да, корзиночку забирай».

РБК отмечает, что в одной из расшифровок в самом начале диалога, Сечин произносит: «Ну и «х» с ним».

Помимо стенограмм в суде зачитали заявление Сечина главе ФСБ о вымогательстве Улюкаева

Напомним, Алексей Улюкаев был задержан 14 ноября 2016 года в офисе "Роснефти" при получении взятки в размере двух миллионов долларов. По версии следствия, деньги были даны за положительную оценку Минэкономразвития, позволившую "Роснефти" выкупить у государства 50,08% акций "Башнефти". На следующий день президент России Владимир Путин освободил Улюкаева от должности министра в связи с утратой доверия, а суд отправил экс-министра под домашний арест. По ходатайству следствия суд арестовал имущество Улюкаева - 15 объектов недвижимости и денежные средства на сумму не менее 564 млн рублей.

Выбор редакции